Потомок французского аристократического рода, полное имя которого Пьер Ришар Морис Шарль Леопольд Дефей, по его собственному признанию, "любит Россию особою любовью"... Потомок французского аристократического рода, полное имя которого Пьер Ришар Морис Шарль Леопольд Дефей, по его собственному признанию «любит Россию особою любовью» и никогда не отказывается работать с русскими. Может быть потому, что мы платим ему той же монетой: у нас в стране по результатам опросов месье Пьер признан самым популярным западным актером. Двадцать лет подряд фильмы с Пьером Ришаром становились лидерами проката. «Игрушка» и «Папаши», «Близнецы» и «Невезучие», «Беглецы» и «Высокий блондин в черном ботинке» - таким лохматым недотепой Ришара знают и любят все. «Влюбленный кулинар» и «Украденные поцелуи» - работы, которые дороги лично ему. – С возрастом вы сильно изменились? – Я никогда сам себя не анализировал. Я всегда плыл по течению. Как ни странно, в последнее время вырос интерес к моим шутовским фильмам 70-х гг. Мое «бескультурье» мне, в конце концов, помогло. Я никогда не анализировал комедии Чаплина и Китона, они мне просто нравились. Я думаю, все должно быть спонтанно. – Как вам приходили идеи к фильмам? – Мне всегда нравились разоблачительные комедии. «Рассеянного» (Le distrait) помогли мне создать книги Лабрюйера. – Чему вас научила эта постановка? – Это был мой первый фильм. Я боялся, что если я не попробую себя в роли режиссера, потом меня будут мучить угрызения совести. Я предпочел снимать статичные кадры, простые, без сложных перемещений, композиций. Мне здорово помогали мои ассистенты, понимали меня с полуслова. Это был такой 3-месячный отпуск. – Ваши родители гордятся вами? – Сначала они не одобряли мое занятие. Потом, когда мое имя стало появляться на первых строчках афиш, они поняли, что это серьезно. Они говорили: «Я очень смеялся, но это глупо!» Я был одновременно и доволен, и расстроен, ведь они не признавали мою работу. Сегодня Джереми Имберт и Ян Марше сняли фильм о моей карьере. Можно сказать, что во мне, наконец, признали актера. Было очень интересно вспомнить то, что я давно забыл.– М-е Пьер, вы только что упомянули о своем бескультурье? – Да, в кинематографическом плане. Я многого не знаю о современном кино. То же касается и книг. Конечно, базовая культура во мне присутствует. Я, например, знаю Лабрюйера. В молодости я даже ходил на выставки. Мои более интеллектуальные друзья говорили об искусстве. Я все больше слушал. – Какое было ваше впечатление от выхода ваших фильмов на DVD? -Я даже не знал об этом. Мне рассказали друзья. После чего я попросил их и мне купить парочку. Представьте себе: я прихожу в магазин и спрашиваю продавца «Что у вас есть из моих фильмов?» (Смеется.) – Что вам еще хочется сыграть? – Роберто Бенини вроде как хотел, чтобы я сыграл Джепетто в фильме «Пиноккио». – Вы хотите вернуться в кино? – Вот уже год как я играю в театре в собственном спектакле «Потеря памяти» (Detournement de memoire). Я делаю то же самое, что делал в кино. Я согласился играть в фильме «Кактус». Это вернуло мне интерес к кино. Сейчас я и мой товарищ Кристоф Дютюрон пишем сценарий к фильму. И снять его хочу я сам. Я трепетно отношусь к своей дружбе с молодым поколением актеров. Кловис Корийак, например, последнее время все больше играет роль моего агента. (Смеется.) – Какую роль вы бы сыграли еще раз? – Например, фильмы Бенини, несколько американских картин… Я думаю, сейчас делать ремейки моих фильмов нет смысла. Нет больше Ива Робера, Франсиса Вебера. Я не знаю режиссера, который бы снял такой фильм. К тому же есть молодые актеры, которые могут сыграть что угодно, даже шутовские фиильмы. Что касается того, чтобы переделывать самому фильмы, я не думаю, что это заинтересует продюссеров, к тому же я вряд ли смогу спокойно остаться по ту сторону камеры.
