Лена Данэм: «Я просто не представляю, как можно играть сцены секса в лифчике!»

Сложный вопрос. Думаю, людям импонирует реализм и честность – ну, то есть, мне бы хотелось верить, что именно это. Хотя ведь вполне может оказаться, что им просто нравится обнаженка на экране? Если серьезно, я до сих пор не могу поверить, что «Девочек» смотрят за пределами Бруклина. Видимо, проблемы отношений с противоположным полом, поиска себя, работы и места в жизни после окончания колледжа – вещи довольно универсальные и интересуют всех.

Я просто не представляю, как можно играть сцены секса в лифчике! У меня нет цели непременно раздеться, но если это нужно, я раздеваюсь. Думаю, когда мне будет 50, будет неудобно пересматривать некоторые моменты – иногда я слишком расхожусь перед камерой. Но все-таки стараюсь вовремя останавливаться.

Да, мы учились в одной школе, и он водил меня вместо родителей. И я просто обожаю его работы. Он сделал мне несколько волшебных платьев. А вообще я никогда не думала, что окажусь в Vogue – многим не нравится, как я одеваюсь. Хотя это нормально, невозможно же нравиться всем.

Она очень изящная, изысканная и милая. Но никто никогда не заикался о ее участии в сериале, это придумали журналисты.

Мы ощущали большую свободу. К третьему сезону нам уже известна вся подноготная героев, мы можем развивать их образы в совершенно новых обстоятельствах, можем позволить себе отклоняться и импровизировать.

Еще бы! Я начала работать над «Девочками», когда мне было 23, а в этом году мне стукнет 28! Почти весь свой третий десяток я работаю над «Девочками» и, естественно, меняюсь как человек. Конечно, это отражается на сценарии, который я пишу.

Конечно! События могут быть выдуманы, но вся эмоциональная подноготная основана на моем личном опыте – и опыте тех людей, которых я люблю. Именно поэтому выходит смешно: я стараюсь честно рассказывать о неловких и смешных ситуациях, в которые мы попадаем.

Ну, например, все эти начальники Ханны – они практически списаны с тех, которые были у меня. Так я им мщу. Не могу отрицать, что некоторые эпизоды срисованы с моих отношений с бойфрендами. Если какой-то мужчина в сериале ведет себя не лучшим образом – чаще всего это отражение того, что было в моей жизни. Иногда даже кто-то из бывших звонит и говорит: «Я знаю, этот срисован с меня!». Хотя я честно десять лет о нем не вспоминала и имела в виду совсем другого человека. Похоже, людям нравится быть прототипами героев кино, независимо от того, хороши они или плохи.

По большому счету – границ нет. Конечно, я не буду говорить о том, что может задеть моих друзей и близких, мне важно, чтобы они мне доверяли и не боялись, что вот сейчас они что-то скажут, а через пару месяцев это будет показано по телевизору. Еще один момент: стараюсь избегать того, что может ранить кого-то из женщин. Мне очень важно донести до них, что мы все разные, у нас разные характеры, разные фигуры, и это хорошо. Я стараюсь, чтобы на экране было как можно больше разных интересных женских образов.

О! Иногда легко, иногда не очень. Бывают моменты, когда мне кажется, что вот если я сейчас встану с кровати и сделаю шаг, то упаду замертво. Но у меня прекрасные соавторы, которые помогают мне там, где не хватает сил справиться самой.

Все-таки все началось с писательства. Это мое главное призвание и первая любовь. Но мне нравится играть в кино, я очень многому в этой сфере научилась за последние четыре года. Это дает возможность задействовать ту творческую энергию, которая не находит выхода в писательском деле. Мне очень повезло, что я могу быть и тем, и другим, и третьим. Но когда сериал закончится, хотелось бы сосредоточиться на писании и продюсировании. Я хочу писать роли для взрослых женщин, но не хочу их играть.

Пробовала еще в школе – мне показалось, что у меня для этого нет ни таланта, ни умения. Но я очень люблю смотреть, как это делают другие.

Хотела бы я уметь это делать по расписанию! Пишу везде, где и когда могу. В основном, в кровати и в самолетах. Письменный стол у меня есть, но на нем вещи лежат. Не могу писать за столом. Когда у тебя постоянно съемки, приходится просто выкраивать минуты, чтобы писать. Но я учусь писать по расписанию.

Да, поэтому у меня такая страшная сумка – я до сих пор не купила Macbook Air, ношу с собой огромный ноутбук.

Иногда спокойно, а иногда завожусь и не могу успокоиться – все думаю: «А-а-а! Да что они такое пишут! Это просто пытка!». Папа говорит: «Просто перестань пользоваться Твиттером. К тому же, будешь успевать больше». Я, с одной стороны, согласна, но в глубине души думаю, что писателю он необходим. Писательство – одинокое занятие, и очень важно знать, что другие люди думают о вещах, о которых думаешь ты. Но когда 150 человек одновременно говорят тебе что-то ужасное – а ты даже не понимаешь, почему...

Во-первых, в Instagram запрещена обнаженка. Во-вторых, мне совсем не хочется вешать фотографии голой себя в Интернете. Хватает того, что я раздеваюсь перед камерой. Мне гораздо интереснее фотографировать здания. К тому же – да, канал HBO – очень свободное место. Они верят в меня и поддерживают во всех моих экспериментах. Конечно, есть области, куда не пойдет даже HBO, но я туда и не собираюсь.

Импровизируем. В особенности Зося Мамет, которая отлично чувствует свою героиню и часто играет спонтанно. Мы не требуем, чтобы актеры всегда слепо следовали сценарию, – хотя, конечно, все зависит от конкретной сцены.

Джерри Сайнфелд, герой одного из сериалов 90-х, встречался с девушкой, которую так звали. Это была очень красивая и модная девушка. Создавая свою Шошанну, я думала о ней, о ее темпераменте. К тому же, в США это имя стало модным для еврейских девочек с Лонг-Айленда. А еще мне нравится кличка Шош (Прим. ред.: напоминает Shush, что в переводе значит «Тихо!»). Я люблю давать героям смешные имена и могу заниматься этим бесконечно. К тому же обожаю сериал «Сайнфелд» и вообще комедии, в которых есть образ еврея-невротика.

Ханна пока встречала в своей жизни не так уж много классных мужчин. У нее мало друзей мужского пола, поэтому ей сложно доверять мужчинам. А вот рядом со мной много любящих и понимающих мужчин-друзей, начиная с моего отца. Так что, наверное, у меня взгляды и вкусы в этом смысле более определенные.

Мне нравится. Я тоже считаю, что надо говорить о таких вещах. Если мы хотим, чтобы что-то в шоу-бизнесе изменилось к лучшему, нужно говорить об этом во всеуслышание и не бояться, что тебя вышвырнут с работы. С другой стороны, трудно винить тех женщин, которые принимают эти правила игры, пытаются делать карьеру при помощи силикона. Мне нравится Дженнифер Лоуренс, у которой очень четкая позиция насчет стандартов в Голливуде. Она даже предложила запретить слово «толстая». Все это очень смело. Многие думают, что Голливуд – в некотором роде мафия, и если они начнут говорить то, что на самом деле о здешних порядках думают – для них все пропало. Но единственный способ что-то изменить – быть суперчестным.