Как Америка открыла европейское вино

Вино – как опера. Если вы не различаете ее элементы, не чувствуете драматургии и равнодушны к музыкально-поэтическим образам, опера для вас – лишь какофония звуков. Чтобы войти во вкус, нужно знать историю.

Поскольку культуру винопития мы, жители средней полосы России, не впитываем с молоком матери, вино как произведение искусства, язык которого сложен и многообразен, ценят лишь избранные. И если в СССР проблемы выбора не существовало, в 90-е годы было только две альтернативы – "Арбатское" и грузинское, сегодня кружит голову одно лишь разнообразие причудливых бутылок из разных уголков мира. Но попробуем вернуться к истокам, чтобы шаг за шагом познать все тонкости виноделия и научиться открывать для себя незабываемые букеты. Если исторический экскурс покажется вам пресным, отнеситесь к нему как к обязательному предмету на пути к удивительному знанию.

Итак, вино появилось одновременно с земледелием. В Книге Бытия говорится, что сразу после потопа Ной первым делом посадил виноградник. Греки делали вино еще задолго до того, как об этом написал Гомер. А во время Римской империи вино уже имело прочные корни и широкое географическое применение благодаря распространению искусства виноделия на завоеванных римлянами территориях. Греки и римляне хранили вино в глиняных амфорах, которые зарывали в холодную землю и выдерживали 15–20 лет. Вино плотно закупоривалось пробками и воском, чтобы избежать соприкосновения с воздухом. Однако с распадом Римской империи пробку перестали использовать, и понятие о выдержке вина было утрачено.

<module_link id="link1"></module_link>

В Средние века многие вина хранились в незакрытых бочках. Это приводило к тому, что вина становились все более кислыми и светлыми из-за соприкосновения с воздухом. Но в 1690 году Дом Пьер Периньон, келарь аббатства Отвилле, желая сохранить в винах шампаньского региона присущую им игристость, стал хранить вино в стеклянных бутылках, закупоренных пробкой. Это произвело настоящую революцию в искусстве хранения вин.

Почти в то же время совершенно случайно был открыт еще один древний секрет – чудесные свойства грибковой плесени Botrytis (ботритис). Виноградари в Токае, в Венгрии, по небрежности собирали поздний урожай и вынуждены были делать вино из ягод, которые грозили засохнуть на глазах. Удивительным образом у них получилось прекрасное вино с новым вкусом, честь которому воздали за столом французского короля Людовика XIV.

По мере того как европейцы расселялись по всему миру, получили распространение и их вина. Именно они привезли искусство возделывания винограда в Новый Свет, освоили новые почвы и пришли к выводу, что американские лозы сильно отличаются от европейских. Самые преданные и любопытные виноградари решили исследовать этот вопрос у себя на родине – в Европе. Так во второй половине XIX века вместе с привезенными в экспериментальных целях черенками лозы неподалеку от самых южных виноградников в долине Роны появилась корневая тля.

Если природные американские лозы выработали естественную защиту против корневой тли, или филлоксеры, то лозы европейские такого иммунитета не имели. И уже к концу 60-х годов XIX века весь юг Франции и Португалия были охвачены настоящей эпидемией. К 80-м годам ее жертвами стали Бургундия и Шампань во Франции, Испания, Австралия, Германия, Венгрия, Южная Африка, Алжир, Италия.

<module_link id="link1"></module_link>

Виноградари заливали равнины виноградников водой, чтобы вымывать тлю с лоз, но это не имело успеха. Казалось, что виноделию в Европе пришел конец, пока виноградари не догадались привить американские лозы, обладающие иммунитетом, к европейским. Так начался волшебный процесс восстановления европейских виноградников.

Многие особенно щепетильные виноградари отказывались прививать благородной европейской лозе вульгарные американские корни, считая это нарушением искусства виноградарства. Но необходимость диктовала свои условия. Если бы не этот способ, мы никогда бы не знали вина в его современном виде.