Как я бросила работу и отправилась в путешествие длиною в год: личная история
Знакомые и близкие отнеслись к моим намерениям по-разному. Мама узнала одной из последних и расстроилась, что я не сказала ей до того, как купила билет в один конец и получила визу в Испанию. Она говорила, что не понимает, как это поможет мне определиться с работой, но и не отговаривала, проявляя недюжинное терпение, за что я ей бесконечно благодарна. Коллеги больше засыпали вопросами: есть ли какие-то гарантии, что все будет в порядке, достаточно ли у меня денег. Ну и, конечно, называли сумасшедшей.
Сестра сначала не поверила. Но потом мы вместе ездили покупать мне ветрозащитную куртку и резиновые сапоги. Тогда она приняла путешествие как данность, нарисовала на моей термокружке корабль и подписала: «Я отказываюсь тонуть». Эта фраза стала моим девизом.
В декабре того года я прилетела в Барселону, откуда автостопом отправилась в Гибралтар. Там жила пару недель на лодке в порту. Потом 40 дней шла пешком по Испании: от Севильи до Фистерры. После этого провела какое-то время в лесной коммуне, а затем отправилась в Бразилию, где четыре месяца работала волонтером в Фонде дикой природы, и, наконец, вернулась в Москву — ради свадьбы подруги.
Когда меня спрашивают, что было самым интересным в путешествии, я отвечаю: люди. Такие разные и удивительные. Так, в порту Гибралтара я познакомилась с тремя пожилыми миллионерами. Они составили для себя bucket list — список вещей, которые нужно сделать, пока ты жив, и активно его воплощали. Каждому было около семидесяти, и вот они втроем оказались на шикарной яхте, оставив бизнес, жен и детей на твердой земле: курили сигары, дышали морским воздухом, флиртовали с женщинами. Рядом с ними было и радостно, и грустно. Радостно, потому что я увидела, что последние годы тоже можно прожить интересно, наполнив их приключениями. Грустно, потому что казалось, что до этого им было не так уж весело и волнующе. Один из этих старичков по-отечески дал мне наставление: «Все делай в свое время». И я его услышала.
Во время своего пешеходного путешествия я однажды забрела в монастырь, при котором был приют для психически больных мужчин. Одного из них, прикованного к коляске, я кормила с ложки. У него был потухший, ничего не выражающий взгляд, словно сознание уже давно покинуло тело, он даже еду глотал с трудом, настолько мышцы не подчинялись ему. Я впервые столкнулась с чем-то настолько неотвратимым и не поддающимся излечению. Мои сострадание и осознание собственного бессилия были огромными, как пустота. Пришлось принять, что жизнь бывает разной.