Личная история: когда мой любимый умер

Настя, 26:

Мне 26, мужу 40. Было… Мы вместе десять лет, инициатором отношений стала я, а не он. Дальше все, как у большинства: притирка характеров, рождение дочки и сына. Быт, который притупляет чувства и эмоции. Материальная сторона выбивалась на первый план, росли желания и множились упреки. А потом наступил день, который все изменил.

Это невозможно забыть. Третье марта 2017 года я помню посекундно. В 14.40 мы с коллегой пили кофе, я посмотрела на часы и со злостью подумала: «Пятница, а мне здесь еще полтора часа торчать». Потом каждая вернулась к своим делам. Ровно в 15.00 зазвонил мобильный, я даже удивилась, обычно он на беззвучном режиме, и в рабочее время я им не пользуюсь.

Сестра мужа (она живет с нами) спокойным голосом спросила: «Насть, где у Сашки документы лежат?» В голове пролетел поток мыслей, которые свелись к одной: почему она спрашивает, если муж сегодня весь день дома и знает, где его документы? Я задаю ей этот вопрос. Она молчит, а потом рыдает. Дальше я не помню слов, только обрывки фраз: «Сашке плохо, я вызвала скорую, домой не торопись, уедут — позвоню».

Я бросаю все и бегу по снегу к дому. Ровно три минуты. У подъезда машина реанимации. Я облегченно выдыхаю: если не увезли еще, значит, не все так ужасно.

Забегаю в квартиру. Наша комната открыта, муж лежит на полу, кругом шприцы, лекарства, а в голове пролетает мысль: «Ну вот, ты, дура, несешься по морозу раздетая, а ему капельницу сейчас поставят, и он придет в себя. Даже в больницу не заберут».

Врач почему-то не пускает меня в комнату, а я смотрю на Сашину ногу и с ужасом понимаю, что она темно-синяя. Тут же замечаю открытое окно и сама себя успокаиваю: на улице зима, окно открыто, а он лежит в шортах и футболке на полу, как тут не посинеешь.

Врач идет на кухню, а я продолжаю сидеть в коридоре, в голове вакуум, ни одной мысли. «Ну мы же не знаем время смерти, чего вы от нас хотите?» — говорит он кому-то. Я все слышу, понимаю, но не осознаю. И тут же заходит фельдшер с контрольной лентой ЭКГ, на которой прямая линия, и говорит, что они отключают вентиляцию легких. Время смерти 15.05 по документам и 14.40 фактически.

Истерика. А потом два часа самых искренних и не сказанных слов любимому человеку. Я просто лежала рядом и просила его забрать меня с собой. Захотелось кричать на весь мир, рассказать всем и каждому, что произошло, с глупой надеждой, что хоть кто-то скажет: «Ты чего, все хорошо будет, привезут в морг, а он в сознание придет, и окажется, что живой».