Как я ушла от домашнего тирана: личная история

Марина, 25 лет:

Мы познакомились с Костей в ночном клубе, когда я училась на втором курсе. На следующее же утро после нашей встречи его машина стояла у меня под окнами — он приехал и безропотно ждал, пока я выйду из дома. И это повторялось несколько недель изо дня в день. Мне казалось: ужасно романтично! Впрочем, он вообще вел себя как настоящий Ромео: однажды забрал меня из института и предложил покататься с ним, пока разъезжает по делам. У какого-то торгового центра попросил посидеть в машине минут десять, а когда это время закончилось, вернулся с букетом из 50 белых роз. В другой раз уехал в командировку, но в качестве сюрприза заказал мне пиццу на ужин: знал, что вернусь домой после пар голодная.

За мной никогда никто так красиво не ухаживал, и, разумеется, я влюбилась в Костю без памяти, да и кто бы устоял перед постоянными проявлениями заботы и обожания. Сейчас понимаю: на самом деле я любила не его, а ту сказку, которую он дарил каждый день.

Страшный сон

Я уже точно не помню, как эта сказка превратилась в кошмар. Может быть, он начал злиться, когда я позволила ему прочитать мою переписку с подругами («Кто такой Ваня? Брат? А Слоник? Ну и что, что месяц встречались — вы же трахались, да?!»), или научился обижаться, заставая меня за сборами на чей-то день рождения («А я надеялся провести вечер вместе. Иди, конечно, видимо, со мной тебе скучно»). Но скучно — это точно не то слово, которым я бы описала наши отношения. Уж что-что, а удивлять любимый умел. На нашу первую годовщину он приготовил особенный подарок — татуировку. Причем набил ее сам. Одолжил у друга машинку, и через несколько недель у меня на спине появилось его имя. А через пару месяцев к имени прибавился якорь с цепью на пояснице. Подруги не могли понять, как я на это согласилась. А мне казалось, что так мы навеки скрепляем нашу любовь. Это тебе не глупые замочки на мосту — у нас все гораздо серьезнее.

Когда Костя впервые меня ударил, я чувствовала стыд, боль, унижение, но главное — удивление: как он мог? Причем повод был какой-то мелкий: то ли из-за уборки поссорились, то ли я назвала актера в сериале симпатичным. Воспоминание об этом как будто немного стерлось, да мне и не хочется воскрешать в памяти все детали. Потом он на коленях молил о прощении и мы занимались любовью в знак примирения. Через несколько недель он ударил меня снова. Сильная пощечина, потом опять горячие извинения, даже слезы и наконец секс. Со временем я осознала, что процесс побоев его заводит. И самое ужасное — мне нравился накал страстей. До тех пор, пока он не начал делать мне слишком больно: выкручивать руки, бить в живот. К физическому насилию очень быстро прибавилось моральное. Любимой темой бойфренда была моя фигура: «В кого ты превратилась? На тебя смотреть противно! Ты же жиром заплыла по самые уши! Корова!». Именно моим ужасным внешним видом он оправдывал внезапные вспышки гнева.