Хороший знак

Музыка была так же пьяна, как и он: слегка, но очень "вкусно". Что было еще делать на этой вечеринке, кроме как пить? Танцевать он не любил, слушать сплетни было не в его вкусе. На вечеринку он пришел один: жена осталась дома с головной болью… Музыка была так же пьяна, как и он: слегка, но очень "вкусно". Что было еще делать на этой вечеринке, кроме как пить? Танцевать он не любил, слушать сплетни было не в его вкусе. На вечеринку он пришел один: жена осталась дома с головной болью… Некому было его останавливать: "Не пей много, завтра будет плохо". Ему на самом деле бывало плохо по утрам, мучало похмелье. Но, несмотря на это, он все пил и пил виски, время от времени отвлекаясь на происходящее на сцене. Странно, он совсем не заметил, как она оказалась рядом. Обернулся и натолкнулся на настойчивый взгляд ярко-зеленых глаз. Она поправила прическу и отвернулась. Он стал рассматривать ее. Довольно длинные волосы, отражающие свет ярких ламп, изящная грудь, красивая ножка. Казалось, что на ней слишком много черной одежды, все было разного, но всегда черного цвета — туфелька, прозрачный чулок, скользящее по изгибам платье с вырезом на груди. Даже волосы были черными. Она, словно почувствовав, снова подняла глаза, и опять он поразился неестественной яркости ее глаз. В них чувствовалось что-то такое, что нельзя объяснить. Надо было начать разговор, обязательно что-то сказать, но голос не слушался. И он хрипло, а от того еще более откровенно, спросил: Отдыхаете? Если можно это так назвать, — улыбнулась она, но глаза остались серьезными и даже какими-то страдающими. Нет, это все от виски, чего только не покажется… Он налил ей напиток в широкий стакан, и она пригубила, но глаз с него так и не свела. От этого взгляда снова появилось напряжение. Григорий, — представился он. Она помолчала буквально пару секунд. Майя. Разговор журчал легкий, ничего не значащий, она рассказала о каком-то случае из жизни, а он рассмеялся. В тот момент он ни о чем не думал, только бы быть с ней долго-долго… Вечеринка близилась к концу, и они пошли к выходу, она накинула огромную шаль и взяла его под руку. Вас проводить? — спросил он, отчаянно паникуя. Ведь сейчас пропадет насовсем. До машины, — рассмеялась она. Открывая дверь маленького "Пежо", она вдруг посмотрела на него, не успевшего скрыть растерянность, и предложила: Вас подвезти? Да, — с готовностью ответил он, но тут его кто-то позвал. Всего мгновение, но ее уже и след простыл. \\\*Было поздно и надо было выспаться, завтра собрать все то, что еще не собрано, попрощаться с соседями, кое-куда позвонить. Но сон не шел. Тогда ей было семнадцать. Да, семнадцать. Студенткой первого курса Маша подрабатывала летом в санатории на юге, где они и познакомились. Он был начинающим журналистом. Юношески озорным и веселым, но по-взрослому сильным. Все лето прошло в опасной для ее возраста влюбленности, во всепоглощающем счастье и коротких приступах страха, что ему придется уезжать. Но страх проходил, терялся в ежедневных радостях, вроде купленных у местных жителей ягод, хорошей погоды и поцелуев в облезающие после загара теплые плечи. Когда он уезжал, махал рукой из старого автобуса, а она бежала за ним, глупо и по-детски, спотыкаясь и плача. Он растерянно показывал ей рукой: "Возвращайся". Он больше не писал и не позвонил ни разу. И уже через год она отправилась покорять большой город, надеясь встретить там его. У нее был и адрес, и номер телефона, но дома никого не оказалось. Спускаясь, она увидела его, красивого и подтянутого, с молодыми людьми и девушками. И девушки эти были как с журнальных страниц — красиво одетые и гордые. Ей стало стыдно за свои стоптанные башмаки, и она поклялась себе, что обязательно появится перед ним совсем другая, богатая и независимая. Она продолжала следить за его жизнью, знала о его браке, о рождениях детей, человеком он был в своем кругу известным, так что узнать это не составляло труда. Сама успела выйти замуж и разойтись. Была влюбленность, а спустя два года оказалось, что они совсем чужие друг другу люди. Но с бывшим мужем остались друзьями. Пару раз она встречала его на каких-то вечеринках, но так и не решилась подойти, потому что он всегда был с кем-то, да и что можно было ему сказать? "Привет, помнишь меня? Я Машка, которая бежала за автобусом, когда ты уезжал". И, наверное, так никогда бы не подошла, но в этот раз решилась. В конце концов, вопрос с переездом закрыт, все документы готовы, когда еще случится свидеться и случится ли? Ей все время хотелось сказать ему, кто она, но боялась, а вдруг он так и не вспомнит, и будет неудобно и глупо. Неужели она так сильно изменилась с тех пор, всего-то другая прическа и цветные линзы? Весь путь до аэропорта и сидя в самолете, она думала и вспоминала. Воспоминания перемешивались — то она была смешной девчонкой, а он взрослым человеком, то, наоборот, она теперешняя, а он лохматый и юный. Теплое блаженство растекалось по венам, и был в нем привкус горечи от потери. Но разве можно потерять то, что тебе никогда не принадлежало? Новая страна встретила ее солнцем. "Хороший знак", — подумала она. — Хороший знак для начала новой жизни". Этих свадебных тонкостей ты еще не знаешь! \>\>