«В балетной школе нас гнобили»: Лукерья Ильяшенко — о танцевальном прошлом, выгорании и карьере
Лукерья кажется артисткой с отрицательной харизмой. Из-за этого ей чаще всего предлагают роли стервозных героинь с неоднозначным характером. Сама она признается, что ей потребовалось время, чтобы принять свою внешность и перестать сравнивать себя с другими. В личной беседе Ильяшенко оказалась совершенно иной — открытой, очень веселой и прямолинейной.
О том, как жить честно, работать много и не терять интерес к профессии, а также жить без зависимости от соцсетей — читайте ниже.
WMJ: В новом сериале KION «Сергий против нечисти» вы снова работаете с коллегой по «Сладкой жизни» Романом Маякиным. У вас с ним один агент, и отчасти вы помогли Роману попасть в сериал. Он же взамен обязался купить вам сумку Bottega Veneta. В итоге Роман вернул должок?
Лукерья Ильяшенко: Дело было так: мы с Ромой случайно пересеклись на какой-то фотосессии и решили пойти пообедать. Накануне наш агент выслала мне сценарий «Отца Сергия». Там очень здорово был прописан главный персонаж — ироничный, злой. И во время обеда с Ромой меня осенило: «Боже мой, так вот кто должен быть отцом Сергием!» Рома тоже загорелся этой идеей и попросил агента договориться о пробах. Когда нас обоих утвердили, я ему сказала, что теперь он мне «торчит» либо процент от гонорара, либо люксовую сумку (смеется). Прошло какое-то время, и я у Ромы спрашиваю: «Маякин, где моя сумка?» А он в ответ: «А что, ты хочешь Bottega Veneta — вот этот «пельмень»?» В итоге я ему скинула одну модель от Prada и уже думать забыла про эту нашу договоренность. Но в последний съемочный день захожу в свой вагончик, а там меня дожидается сумка Prada. Это было очень трогательно.
WMJ: Вы с Ромой еще и давно дружите. Насколько тяжело вам удивлять друг друга на площадке и советуетесь ли вы по поводу своих героев?
Лукерья Ильяшенко: Работать с Маякиным потрясающе. Тут еще такое дело — у меня есть актерское образование, я окончила Школу драмы Германа Сидакова, но это невозможно сравнить с «Щукой», «Щепкой», Гитисом, ВГИКом. Только недавно я перестала чувствовать себя дилетанткой. А Ромка — хороший артист со сложным жизненным опытом, который на самом деле украшает актера. Чем тяжелее судьба, тем лучше актер — это однозначно (смеется).
Актеру необязательно пройти через войну, но какая-то корреляция между тяжелой судьбой и хорошим артистом есть. Помимо этого, Рома же еще очень круто умеет разбирать сцены, и он периодически ставил эпизоды сам. Со времен «Сладкой жизни» мне очень везет с партнерами в кино, и я у них пытаюсь учиться. Вообще, партнерство в кадре — важная штука.
Роман Маякин и Лукерья Ильяшенко
WMJ: Ваша героиня Катя — суровая следовательница. Она объединяется с отцом Сергием в поиске нечисти. При этом у персонажей разные взгляды на борьбу со злом: Катя против насилия, Сергий считает, что иначе противостоять злу нельзя. Вам какая из этих позиций ближе? Добро должно быть с кулаками?
Лукерья Ильяшенко: Катя, как представительница силовых структур, пытается действовать в рамках правового поля. Сергий мыслит совершенно иначе (смеется). Для него вообще не существует рамок: рядом с ним женщины с низкой социальной ответственностью, маргиналы и алкоголики. Понятно, что это все метафора и нет никакой нечисти.
По поводу того, каким должно быть добро… давайте приведу конкретный пример с вакцинацией. Вот «Спутник V» — одна из лучших вакцин в мире, которая прошла все фазы клинических испытаний. Уже прошла четвертая волна, огромные цифры по количеству умерших, а вакцинироваться все равно никто не хочет. Эта ситуация напоминает вспышку «испанки» в начале ХХ века, когда противники вакцинации врывались в госпитали и избивали врачей. Я честно писала в инстаграм, что привилась: делилась ощущениями о своем самочувствии после прививки, говорила, что ничего страшного в прививке нет, если у вас нет противопоказаний, искренне призывала подписчиков вакцинироваться. А в ответ получила только массовые отписки и какое-то невообразимое количество хейта.
Люди писали, что я продажная, и на полном серьезе проклинали. Конечно, читать и разбираться в этом вопросе лень, легче закрыть глаза на проблему и думать, что нет никакого коронавируса. Я их понимаю. Но коронавирус есть. Так вот, про вопрос, должно ли быть добро с кулаками? В данном случае, я считаю, что должно, нужно вводить принудительную вакцинацию и QR-коды.
WMJ: Героини-следовательницы сейчас особенно популярны. Чем на общем фоне выделяется именно ваша Катя?
Она сильная девушка, которая находится в патриархальном обществе и хочет отстоять свою независимость. Катя — волевой человек, рациональная, исполнительная, и в этом мужском мире ей хочется равных прав. Это феминистская тема, и она очень актуальна для современного общества.
Лукерья Ильяшенко
WMJ: Вы много раз рассказывали о своем балетном прошлом и честно признались, что примой стать бы не смогли. А как у вас с амбициями в актерской карьере — есть намерение стать самой востребованной?
Лукерья Ильяшенко: А что значит «быть самой востребованной»? Что конкретно? Для меня, например, самые крутые артисты — Гэри Олдман, Джона Хилл и Тильда Суинтон. Но если сравнивать их с Дэниелом Крейгом, то они получаются и не очень-то и востребованные. Я бы, наверное, предпочла быть крутой, нежели востребованной.
WMJ: Разрывающийся телефон от продюсеров и режиссеров может быть показателем успешности?
Лукерья Ильяшенко: А толку?
У нас есть артисты, не буду называть их имен, которые постоянно снимаются, но играют одно и то же. Их амплуа имеет спрос, продает, вот продюсеры и разрывают им телефон. Только мне кажется, что им самим, этим артистам, наверное, немного скучно становится в профессии.
WMJ: А как бы вы оценили свою карьеру?
Лукерья Ильяшенко: Мне очень нравится, как идет моя карьера, не лукавлю. Я получаю удовольствие от работы, и быть востребованным артистом классно, но есть обратная сторона медали — профессиональное выгорание. Я никогда не снималась так много, как в этом году. Это очень тяжело, и в какой-то момент ты выгораешь: не успеваешь поспать, очень истощен.
WMJ: Как с этим справиться? Если избыток работы опустошает, что может восполнить ваши силы?
Лукерья Ильяшенко: Мне, чтобы с этим справится, нужно побыть несколько дней одной. Чтобы вообще рядом никого не было.
Лукерья Ильяшенко
WMJ: Вы пробуете себя в другой сфере — вместе с соавтором пишете сценарий будущего проекта. Актерская профессия — тоже акт сотворчества. Отличается ли совместная работа с партнерами в кадре от написания сценария с соавтором за кадром?
Лукерья Ильяшенко: Это совершенно разные процессы. По моим ощущениям, артист — это, конечно, сложно, но уровень ответственности несравним с уровнем ответственности сценариста, креативного продюсера или режиссера. Вообще, конечно, эффект налицо, когда ты сам пишешь и сам же снимаешь — посмотрите, каким целостным получается кино у Жоры Крыжовникова или Семена Слепакова.
WMJ: Вы не любите Instagram. Как считаете, он скорее отвлекает нас от реальной жизни или является важным инструментом в налаживании социальных связей?
Артисту эта социальная сеть необходима: она не только про личный бренд, она еще и про портфолио. Сегодня кастинг-директоры не смотрят студийные фотографии артистов — чтобы понять, кто ты такой, они заходят на твою страничку в инстаграм.
WMJ: На количество подписчиков продюсеры смотрят?
Лукерья Ильяшенко: Я с таким не сталкивалась. Да мне кажется, это не показатель. Вот Юля Снигирь очень востребована, снимается у Соррентино, а аудитория в инстаграме не то чтобы миллионная.
WMJ: К слову, про соцсети, певица Адель признавалась, что ее менеджеры в какой-то момент запретили ей самостоятельно делать публикации в Twitter, опасаясь, что она напишет лишнего. Вас агент или продюсеры просили о чем-то не писать или удалить написанное?
Лукерья Ильяшенко: Нет, со мной такое не прокатит (смеется).
WMJ: А есть самоцензура, когда говорите себе: «Лучше об этом не писать»?
Конечно, неприятно, когда после какой-то твоей публикации на острую тему открываются врата ада и люди накрывают тебя хейтом. Но зато я честная и говорю то, что думаю.
Лукерья Ильяшенко
WMJ: Лукерья, вы снимались в возрожденной версии шоу «Последний герой». Как вы вообще относитесь к такому разнообразию шоу, в которых звезды то катаются на коньках, то поют, то примеряют на себя роль артистов цирка?
Коньки пусть горят в аду, потому что артисты очень сильно калечатся, но не могут открыто об этом рассказать. Меня тоже зазывали в подобные шоу, я отказалась. У меня лучший друг — фигурист, я ему позвонила после предложения от продюсера, на что он мне ответил: «Ты что, с ума сошла? До выхода на лед дети год занимаются художественной гимнастикой и катаются на роликах, а ты хочешь в первый же день выполнить сложный элемент? Ты же убьешься!»
Лукерья Ильяшенко: Что же касается «Последнего героя» — классный опыт, но больше я туда не поеду (смеется). Добровольно истязать себя желания нет. Звали летом на «Форт Боярд», тоже отказалась. Я все же предпочитаю комфорт (улыбается).
WMJ: В комментариях на YouTube под видео с вашим участием люди пишут, как их восхищает ваша внешность. А у вас какие отношения со своей внешностью?
Лукерья Ильяшенко: Раньше были очень плохие.
В балетной школе нас просто гнобили, говорили, что мы страшные, бездарные и жирные. Но сейчас я с собой примирилась и не хотела бы выглядеть иначе. Хотя в юношестве мне страшно хотелось быть похожей на Кейт Мосс. Сейчас уже не хочется, мне все в себе нравится.
Лукерья Ильяшенко
WMJ: Лукерья, в финале нашей беседы предлагаю пройти небольшой блиц. Вы признались, что хотели бы сняться у Андрея Звягинцева. Если пофантазировать на тему героинь его фильмов, кто вам интереснее: закрытая и острая на язык Катерина из «Елены»; набожная, но беспощадная Елена; смиренная Вера из «Изгнания»; веселая и мировая Анджела из «Левиафана» или обозленная и несчастная Женя из «Нелюбви»?
Лукерья Ильяшенко: Женя из «Нелюбви». Сцена в морге невероятно сильная, я ее несколько раз пересматривала. Не понимаю, как Марина Спивак ее сделала, но получилось просто гениально.
WMJ: Вам нравится творчество режиссера-провокатора Гаспара Ноэ. Какой его фильм самый любимый и почему?
Лукерья Ильяшенко: «Любовь».
Почему? Потому что Гаспару Ноэ удалось передать чувственный аспект пресловутых «первых трех лет отношений», когда отключается критическое мышление и по мозгам бьет окситоцин.
WMJ: Ваше имя переводится как «сладость», а в фильмографии есть сериал «Сладкая жизнь». Вы сами свою жизнь назвали бы сладкой и счастливой?
Лукерья Ильяшенко: Я бы свою жизнь назвала «Путь героя» (смеется).
Фото: @lukerya/Instagram; Пресс-служба KION