Мария Миронова: "Думаю, раз я родилась в такой семье, значит, я - элита…"

Мы разговариваем с ней во время ночной съемки картины Сергея Говорухина "Никто, кроме нас". Она сосредоточенна, но, как всегда, приветлива. В одной из сцен Маша просит режиссера разрешить ей еще один дубль, так называемый "актерский". Сергей Станиславович говорит: "Вот видите, что значит, когда режиссер не тиран? Актриса попросила дубль и была права". Говорухин признался ОК!, что, хотя у Маши сложный характер, он очень рад, что утвердил на роль именно ее. А в конце марта Миронова начнет сниматься в картине "Хроники утопленника" по мотивам романа Толстого "Живой труп".

Маша, за "Федру" тебя наградили премией Дома актера, дадут "Кумира", ты номинирована на "Золотую маску"… Такое признание приятно?
Кстати, "Золотую маску" я не хочу получать. Вместе со мной номинируется замечательная артистка, обожаемая мною Алла Борисовна Покровская, которая всю жизнь отдала театру, и у которой нет этой премии. Конечно, мне приятно, что я сделала шаг в профессии, открыла для себя жанр трагедии. А что касается признания… Я ничего особенного не чувствую – вне этого существую.

Но когда-нибудь признание было для тебя приятным, неожиданным?
Самое неожиданное, конечно, первое. И это был фильм "Свадьба". С ним связаны не только награды, но и потрясающие, очень радостные воспоминания – о бесшабашной юности и самом начале творческого пути. (Смеется.)

Бесшабашность и ты… Трудно совместить!
(Смеется.) Да уж! Но "Свадьба" для меня была именно бесшабашной. Я играла тогда не так профессионально, – больше было "куража первой встречи". Да и все актеры были еще неизвестные – молодые ребята, которые поехали на съемки с замечательным настроением. И в результате мы дружной компанией во главе с Павлом Семеновичем (Лунгиным. – Прим. ОК!) сделали такой фильм. Хотя, конечно, это он его сделал, а мы – весело провели время.

Марк Захаров как-то сказал, что взял тебя в "Ленком" как дочь друга, но счастлив вдвойне, что ты оказалась талантливой… Ты доказала всем, чего стоишь?
Я ничего никому не доказывала. Я не шла по стопам своих родителей, и мне жалко людей, которые так поступают. Я считаю, что существует судьба, и человек сам ее выстраивает. На любом месте можно реализоваться, имея стремление. Для меня именно "Ленком" был очень важен, мне хотелось там быть. И это был шаг именно с моей стороны — прийти в "Ленком". Это не был шаг Марка Анатольевича, который где-то меня увидел и взял. Просто я пришла к нему и сказала, что очень хочу в "Ленком".

Анна Большова рассказывала, как Захаров спросил ее: "Аня, вы хороший человек?" Она сказала: "Хороший". А что бы ты ответила?
Я бы сказала: "Я, Марк Анатольевич, очень хороший человек! " (Смеется.) Если честно, у меня нет серьезного ответа на этот вопрос. Мне кажется, его и быть не может.

Как думаешь, твое мнение о себе совпадает с мнением окружающих?
Давно, когда я себя еще не знала, мне казалось, что нет. (Смеется.) Но со стороны всегда виднее, поэтому полезно прислушиваться к чужому мнению. Только я против штампов, ярлыков. Мнение людей, которые знают меня близко, я готова выслушать, но не люблю, когда люди судят слишком просто. Например: "Раз этот человек родился в такой-то семье, следовательно, он гламурный, принадлежит к элите, у него такой-то образ жизни…" Ставят клеймо, совершенно не зная тебя. Вот против этого я всегда бастовала и никогда не воспринимала всерьез. Иначе я бы сошла с ума.

Как тебе кажется, ты изменилась с 18—20 лет?
Мне кажется, кардинально я не изменилась. Я стараюсь развиваться в профессии, работать над собой. Раньше мне была не очень интересна светская жизнь, сейчас она мне вообще неинтересна, как и такие вещи, как награды, рейтинги. У российского человека вообще такой менталитет: мы любим до умопомрачения, а потом эту же любовь низвергаем. То же с признанием. Я этой огромной любви людей боюсь, как и возвышения. Изначально столько критики лилось в мой адрес из-за того, что я ношу фамилию Миронова… Критики дают такие оценки, что у многих актеров после их статей вообще не хватает сил второй раз на сцену выйти!

Ты всегда была очень закрытой для прессы.
Это не закрытость и не дистанция. Скорее, предпочитаю уважительное "Вы". Я не понимаю, зачем рассказывать о личной жизни. Может, мне объяснят те, кто рассказывает? (Смеется.) Ты знаешь, что делает народ с этим? "Это" лежит в туалете или выбрасывается на помойку. А я не хочу, чтобы история моих отношений лежала у кого-то в мусорном ведре или в туалете.

Ты или снимаешься по ночам, или уезжаешь в другой город… А как же семья, сын Андрей?
Проблемы возникают, когда я уезжаю. В Москве, при всей плотности графика, я все равно рядом с семьей. А Андрею 14 лет, он достаточно взрослый для того, чтобы разогреть ужин и остаться одному дома.

Чувствуешь себя мамой взрослого сына?
Нет, пока с этим не могу свыкнуться.

Вы общаетесь на равных?
В общем, да. Но периодически во мне "включается мама": я становлюсь старшей и начинаю давать наставления. Как и все подростки, Андрей чувствует меру дозволенного, рубеж, и он хочет сдвинуть этот рубеж и чуть-чуть сдвигает. Я вижу родительскую миссию в том, чтобы предупредить его и направить, чтобы он не перешел эту границу. Но нельзя на все говорить "нет": перегнешь палку — ребенка заклинит, и он будет все больше и больше требовать.

Ты ведь многое ему можешь дать материально, не боишься избаловать?
Никогда в жизни я его не баловала, относилась к нему как к себе. Да у Андрея и нет больших запросов. Слава богу, он не был избалован вещами. В нашей семье на этом не акцентировали внимание. В детстве у него были одни домашние штанишки, которые он донашивал до дыр и плакал: боялся, что вторых не будет. Это было трогательно. Вообще я не хочу много говорить о сыне. Он еще ничего не сделал, чтобы им так сильно интересовались.

Общаясь с Андреем, вспоминаешь, как ты росла, как тебя воспитывали?
Бабушка говорила, что у меня была легкая жизнь. Но я росла в неполной семье, рано потеряла отца. Пришлось начать зарабатывать самой – в этом была жесткая необходимость. Работала переводчиком с английского. Андрей живет "шоколаднее", чем я. Не потому, что я его балую, а просто такова реальность. У них время вседозволенности – тусовочное, сплошной клип.

А если бы тебе временно пришлось жить только на зарплату в театре?..
Ну и что? У меня были такие периоды. Я умею так организовать бюджет, чтобы жить по средствам, которые у меня есть.

Какие у тебя были отношения с мамой?
Мамочку свою я очень люблю. Всегда воспринимала ее как ребенка. Мне казалось, что я гораздо взрослее ее, – я была старшей в семье. Вообще внутренне мне больше лет. Только сейчас я начинаю входить в пору соответствия своего душевного возраста биологическому.

Ты говоришь, что тебе неинтересны вещи, но при этом ты всегда стильно одета…
Основную часть моего стиля создает профессия. В жизни меня мало интересуют марки вещей, которые я ношу. Пожалуй, единственный бренд, который я могу назвать, – это Burberry. Эта марка мне нравится своим европейским стилем. В нем нет вычурности, есть идеальный вкус.

А для тусовок, премий у тебя есть наряды?
Вечерние платья у меня не вяжутся с нашей страной, мне кажется, что у нас это выглядит неестественно. Здесь вся эта "ярмарка тщеславия" смешна. Я не могу одеться на кинематографическую церемонию, как американские звезды наряжаются на "Оскар". У нас нет той звездной индустрии, того уровня жизни, чтобы актеры так выделялись. Я ни разу не была на "Овне", на "Кинотавре". На "Маску" пойду первый раз, и то потому что номинируюсь. И уж точно не надену вечернее платье.

Тебя часто можно увидеть без косметики. Нет времени краситься?
Я об этом даже не думаю. Может быть, я не женщина по природе? (Смеется.) Иногда мне кажется, что я должна была родиться мальчиком.

В тебе много мужских качеств?
Очень! Я привыкла свою жизнь выстраивать, у меня все разложено по полочкам. Во мне нет женской истеричности. Я всегда знаю, чего хочу. И в работе так же. Например, Андрею Жолдаку на репетициях "Федры" было со мной сложно: для женщины я слишком много инициативы беру на себя. Я и сама безумно люблю мужественных женщин. Таких как моя бабушка. Она часто говорила: "Есть женщины как куры. Курица видит зерно, и она его клюет, клюет, а что там дальше, она не видит во-об-ще, потому что она – курица". Вот мне нравятся женщины и люди, которые кроме этого зерна видят что-то дальше.

Веришь в любовь на всю жизнь?
Конечно. Это бывает не так уж редко.

Ты говорила, что любовь в принципе не может быть счастливой, потому что она все равно обречена: кто-то уходит раньше…
В любви есть трагическая сторона. Более того, я убеждена, что в жизни вообще не существует хеппи-энда. Объективность нашей жизни – это большая трагедия. Остается видеть радость в том, что у нас есть. Существуют предлагаемые обстоятельства: мы живем, понимая, что умрем… С этим нужно смириться.

Правда, что, репетируя "Федру", ты была настолько погружена в роль, что было неважно, есть ли рядом мужчина?
Да. Это, наверное, ужасная черта, и мужчине, который рядом со мной, приходится нелегко. Но я считаю, что все, что нужно, в моей жизни будет, а то, что не нужно, мне и не нужно. Я фаталист. И я не из тех женщин, которые будут удерживать, притягивать. Может быть, так я оправдываю свой эгоизм, но я никогда не была готова подчинять свою жизнь кому бы то ни было. В профессии я очень инициативна, а в личной жизни придерживаюсь позиции: "Делай что должно, и будь что будет". Я даю мужчине много свободы: если он захочет уйти, я отпущу. Понимаю, мужчинам с этим тяжело существовать, но это данность. Я человек упертый.

Что обязательно должно быть в твоем мужчине? Сильное плечо?
Совсем не обязательно. Главное – верность. В остальном я уже больше склонна искать проблемы в себе, чем в окружающих. Может быть, это возраст? (Смеется.) Но говорить о недостатках мужчин не хочу. Допускаю, что что-то не так было и есть во мне самой.

Ты давно с Димой. Наверное, умеешь прощать, понимать человека?
Я консервативна, не люблю особо ничего менять в жизни. И в первую очередь – людей. Я в этом совсем не легкомысленна. Хотя не знаю, в чем я легкомысленна. (Смеется.) Этой черты у меня теперь нет. Иногда, может быть, и хотелось бы какого-то легкомыслия, но уже не получается.

Ни в чем? Например, раз – и встала на горные лыжи…
И приехала с ногой в руке. (Смеется.) Как это у многих случалось.

А сорваться вдруг в романтическое путешествие?
Нет, точно не сорвусь. Я планирую свою жизнь, и бесшабашности во мне нет вообще. (Смеется.) Это ужасно.