«Написали Бондарчуку и губернатору. В отличие от губернатора, Бондарчук ответил»
Как я узнала, что больна
Мне было одиннадцать лет. Началось все с того, что на ноге появился большой синяк, а затем и сильно заболела спина. Уколы антибиотиков не помогали, я едва могла ходить, но, несмотря на явно отрицательную динамику, меня все равно выписали из больницы, так и не поставив диагноз.
В новогоднюю ночь 2006-го я не могла встать. Папа буквально носил меня на руках. Поставили диагноз «острый лейкоз». Родители были в таком шоке, что просто молчали, никому ничего не говорили, несмотря на то что они очень общительны по своей природе. В шоке была и я. В шоке и отрицании. Ты не осознаешь, что такое может произойти с тобой. Наверное, не впасть в депрессию помогло то, что я не особо много знала об этой болезни. За очень короткий срок, конечно же, я узнала, насколько все серьезно.
Алина Болотина
© пресс-служба
О поддержке
В Томске не было детского онкогематологического отделения, поэтому я лежала во взрослом. Тем временем друзья родителей узнавали про лечение в Израиле и Германии, а мои одноклассники собирали деньги на лечение. Они поддерживали меня как могли: постоянно присылали стенгазеты, письма, писали стихи, передавали видеоприветы. И даже после возвращения после лечения я все еще чувствовала и получала их поддержку. Деньги мне собирал буквально весь город.
Мама моей одноклассницы рассказала, что видела по телевизору передачу, где Федор Бондарчук рассказывал про врачей, которые лечат детей от рака, и фонд «Подари жизнь», который помогает врачам и детям. Мы написали Бондарчуку. И губернатору. В отличие от губернатора, Бондарчук нам ответил.
И меня вызвали в Москву на лечение. Томские врачи не верили: ни в фонд, ни в то, что в Москве меня кто-то ждет, ни в то, что я вообще кому-то нужна. Мой отъезд приехала снимать съемочная группа НТВ. Они проводили меня буквально до палаты в РДКБ. Тогда меня поразили внимательность и неравнодушие журналистов, мы дружим с ними до сих пор. В больнице меня также очень тепло встретили, я познакомилась с прекрасными врачами, и страх перед болезнью наконец отступил.
Алина Болотина
© пресс-служба
О жизни в больнице
За год в больнице я прошла семь блоков химии и облучение. Случались и серьезные ситуации: однажды критически упало давление, показывало 40 на 20, но меня спасли. В больнице я познакомилась с Чулпан Хаматовой, Сергеем Гармашем и другими артистами (с Чулпан, кстати, мы дружим до сих пор, уже 15 лет). В моменты встречи с ними я не запомнила каких-то конкретных слов, но чувствовала, насколько положительную энергетику они излучают. Эта энергетика здорово заряжает и помогает настроиться на позитив.
Вообще надо сказать, что этот опыт подарил мне много друзей и новых умений. Я, например, научилась вышивать и шить кукол. Что касается настроя, у меня он был боевой. Я не впадала в отчаяние, ни на минуту. Во время лечения настраивалась на позитив и верила в лучшее. Да, было тяжело. Сильно устаешь от постоянной боли, как физической, так и эмоциональной. Но всегда в такие моменты меня поддерживала, вытаскивала семья. И еще в тот момент я очень много занималась рукоделием и читала много книг.
Основное лечение заняло около года, поддерживающее продолжалось несколько лет.
Алина Болотина с родителями
© пресс-служба
О том, как диагноз изменил жизнь
Болезнь заставила меня быстро повзрослеть и рано лишиться детства.
Сталкиваясь с вопросами жизни и смерти, начинаешь радоваться, казалось бы, банальным вещам: что ты умеешь ходить, улыбаться, видеть лица родных людей. Начинаешь обращать внимание на то, какое красивое небо, как красиво летят птицы, даже просто наблюдаешь за работой своего тела, за своими движениями, как ты можешь вообще своими глазами наблюдать за этой природой. Улетучилась некая детская окрыленность, но в то же время я достаточно рано познала некий философский смысл жизни и научилась радоваться мелочам.
Учебу совмещать с лечением удавалось достаточно просто, потому что учителя приходили прямо к нам в детское отделение. Четкого расписания, конечно, никто не придерживался, важнее всего было самочувствие ребенка, с учетом его и распределяли нагрузку.
Я очень хотела стать актрисой. В восемнадцать на первой взрослой комиссии мне выдали справку, что актрисой я работать не могу из-за инвалидности. Выйдя из кабинета, я порвала и выбросила эту бумажку, приняв решение поступать в театральный в Москве. Но туда я не поступила. Поступила в итоге на культуролога. Москву не боялась, просто обожала ее. Мама присылала мне нужные таблетки из Томска, их мы получали по местной прописке. А когда выяснилось, что в Томске я больше не живу, таблетки перестали выдавать. Письма в Минздрав не помогли. И я решила, что это своеобразный знак. Пришла к врачу с вопросом, можно ли перестать пить таблетки совсем. Пришла на прием очень нарядная. Врач, посмотрев на меня, сказал, что такой красавице — можно.
Алина Болотина
© пресс-служба
О жизни после лечения
После окончания истории с болезнью адаптация к обычной жизни проходила достаточно спокойно, поскольку за тот период я уже психологически закалилась. Безусловно, кардинально поменялась внешность: выпадают все волосы, полнеешь на гормонах и прочее. Но я понимала, что эти изменения внешности временны.
И когда ты ребенок, а особенно подросток, ты часто сталкиваешься с достаточно жестокими людьми. Не только ровесники, иногда и взрослые обзывали и показывали пальцем. Но следует внутри себя выстраивать некую стену по отношению к этим людям, понимать, что их слова и действия больше относятся не к тебе, а к их внутренним комплексам.
Я окончила университет, работала менеджером в L’Occitane. Но Сергей Гармаш всегда знал о моем желании работать в кино и порекомендовал меня своим друзьям-киношникам. В 2018 году я стала ассистентом по актерам. На первом проекте было очень страшно: была ранняя весна, темно, холодно, голодно, ветер, я не понимала, что надо делать. Но работа в окружении такой прекрасной команды не оставляла сомнений, что это мое.
Там я и познакомилась со своим будущим мужем. В 2020 году мы сыграли свадьбу, сейчас я сфокусировалась на семейном быте, работаю теперь уже ассистентом кастинг-директора, время от времени выхожу на проекты. Если говорить о главной мечте на ближайшее время, я хотела бы стать мамой.
Об участии в проекте «Химия была, но мы расстались»
Участвовать в этом проекте меня побудила его тема — то, что он создан в том числе для женщин, которые переболели раком. У нас в обществе почему-то все боятся и стесняются об этом говорить, что мне совсем не понятно и не близко.
Рак особенно тяжело переживать не только в процессе борьбы, но и тогда, когда ты уже «отвоевала». Ты словно остаешься на этом поле битвы одна. Ты победила, но ты опустошена, ты теряешься, как теперь жить дальше? Как уйти от амплуа «воина» и вернуться в «женское» русло? Об этом обязательно нужно говорить.
И, конечно, кроме близкой темы, важно было и то, что пригласила меня участвовать в проекте фотограф Ольга Павлова, с которой я уже была знакома и дружила до этого. С ней я познакомилась, еще находясь в больнице. Она запечатлела процесс того, как я бреюсь налысо. Этот шаг дался мне непросто, но потом я подумала, что это отличный шанс для смены имиджа. Можно увидеть на себе любые прически! Только подушка оказалась намного холоднее привычного.
«Химия была, но мы расстались» — это авторский проект-фототерапия фотографа Ольги Павловой, в рамках которого каждая поборовшая онкологию женщина может рассказать свою историю. Основательница проекта победила рак дважды и теперь хочет поддержать других столкнувшихся с этим заболеванием девушек, а заодно показать миру, что отношения с раком — это отношения, из которых есть выход.
Понравилось? У нас есть еще!
Фото: пресс-служба